Человек карточный фокус

*          *          *

            Бегу куда-то… У меня осталось двенадцать с половиной сигарет. Совсем не осталось бензина, поэтому от двенадцати с половиной сигарет толку мало. Огонек еле теплится. Страшно.

            – Забери свою сотку, придурок, – говорит мой друг Х. – Я говорю – забери! Ты понял?

            – Успокойся, Х, все нормуль, – отвечаю я.

            – Я сказал – забери. У меня есть деньги.

            – Я сказал – успокойся! У меня тоже есть деньги.

            – Хорошо. Но знай, что ты – дебил.

            – Я знаю.

            И я опять куда-то бегу. Нет, я никуда не спешу. Меня никто не ждет. Просто в затылок стукнул необоснованный приступ радости. Захотелось бежать. И я бегу. Осталось девять сигарет. Бензин и вовсе иссяк. От девяти сигарет толку нет. Внезапно лопается мир. Болят глаза.

*          *          *

            Я вижу бога. Он рассказывает мне смысл жизни во всех красках. Меня это веселит. Он смотрит на меня с укоризной. Он начинает нудный речитатив, в котором я узнаю свою нудную жизнь. Я с трудом сдерживаю смех.

            – Зато я не развратничал, – брызжу слюной, подавляя хохот.

            – Не было возможности, – объясняет бог. – Но ты часто об этом думал.

            Прикрываю рот ладонью. На глаза наворачиваются слезы. Не могу терпеть.

            Бог качает головой и явно хочет послать меня в задницу. Или в ад. Или как там у них это называется.

            И тут я понимаю, что я умнее бога. И ты, читатель, умнее его. У нас с тобой голова меньше забита чужими проблемами. Ты чихал на всех и я чихал на всех, главное – собственная шкура. А ему нельзя так.

            Внезапно лопается небо. Болят глаза.

*          *          *

            Я стою под светофором. Навстречу стадо горожан. Какой-то малолетний обсос с плеером в ушах просит огоньку. Достаю зажигалку. Не горит.

            Понимаю, что сам рискую с минуты на минуту превратиться в такое же чмо. Превращаюсь. В моем плеере играет музыка сфер. Прошу огоньку у первого встречного. У него зажигалка горит. Осталось восемь целых, девять десятых сигарет. Снова начинаю бег.

            Перебегаю дорогу на красный. Меня чуть не сбивает шестерка.

            – Придурок! – слышу от водителя.

            Бегу и хохочу. Меня по-прежнему таращит от разговора с богом.

            Внезапно лопается город. Болят глаза.

*          *          *

            Я в комнате. Моя чокнутая кузина напялила на себя синее платье. Меня попросили присматривать за ней, и я к ней захожу пару раз в неделю, посмотреть: не сдохла ли? Наверное, лучше было, если бы сдохла. Ненавижу ее.

            – И чего ты вырядилась?

            Прошу заметить, что кузина моя очень красивая. Как ангел. Только чокнутая.

            – Я спрашиваю: вырядилась чего?

            – Я куда-то ходила… – она виновато тупит взор.

            – Куда?

            – Куда-то ходила. Я ходила куда-то. Вот. Ты никуда не ходишь, а я куда-то хожу. Куда-то и к кому-то. Вот так! – она заливается счастливым смехом.

            Ходит она, конечно. Квартира закрыта на три замка, на окнах решетки. Если она куда-то и ходит, так это в сортир. Тупое животное. Ее мозг жидок, как моча девственницы.

            – Ты еще глупее меня! – кричит она мне. – Я умственно неполноценная и душевнобольная, а ты просто пуст. Понимаешь? Ты пустой! Пустой! Поэтому никуда и не ходишь. А я хожу. Вот так!

            Я ее не слушаю. Хотя нет, наверное все-таки слушаю. Мне страшно.

            Внезапно лопается комната. Болят глаза.

*          *          *

Я в парке. Сижу на скамейке. Рядом смердит бомж. Мне все так же страшно. Я задумываюсь. Я впервые за много лет задумываюсь. Что есть во мне? За что меня должны, – а я уверен, что все-таки должны, – любить? Я ведь пустой. Пустой, что твой воздушный шарик. Немного ненависти, немного попыток казаться кем-то: и все это летает по задолбавшей орбите вокруг меня. А в центре – пустота. Может быть, меня вообще не существует? Может быть я – всего-навсего мираж для себя и других?

            Я умный!

            Слышите, суки, я очень умный!

            Я всего добьюсь, я горы сверну!

            …я так часто это повторял, что сам перестал в это верить. Я просто болен. Болен брехней. Брехней самому себе.

            Внезапно лопается парк. Болят глаза.

*          *          *

            Я в больничной палате. Лежу, укрытый белым покрывалом. На меня глядит белый потолок. Я не помню, как попал сюда, я вообще плохо помню ЧТО Я ТАКОЕ ЕСТЬ. Пустота? Мираж? Да, именно так. Пустота. Мираж. Обман зрения. Человек карточный фокус.

            Мне плохо. Я чувствую, что подыхаю. У меня болит голова. Я зову доктора. Он появляется из белоснежного пространства и вкалывает мне какую-то хрень. Меня начинает колотить, а потом отпускает.

            Продолжаю лежать. Час, два, три, может больше. Очень долго лежу. Голова прошла. Хочется курить. Сигареты в кармане. Но куда они дели мой карман – не знаю.

            Вспоминаю кузину.

            Дура она.

            Внезапно лопается палата. Болят глаза.

*          *          *

            Огромная зеленая поляна, усыпанная цветами. Дальше – лес, карабкающийся в гору. Воздух наполнен чем-то золотистым. Ниже – река, голубая и спокойная.

            Вижу свою кузину. Она хохочет. Я уже говорил, что она чокнутая?

            – Ты наполнился?

            – Да, твою мать, наполнился. Скройся куда-нибудь.

            – Видишь, теперь и ты куда-то ходишь.

            – Никуда я не хожу. Я пустой. Уйди отсюда.

            – Ходишь! Ходишь-ходишь! Вот так!

Она бегает вокруг меня и смеется.

Внезапно лопаются кузина и поляна. Болят глаза.

*          *          *

Бегу куда-то…  До меня доходит осознание того, что я опять ничего не понял и профукал свое спасение, свой выход из вязкого киселя нарисованных мною линий.

Ненавижу кузину.

Бегу…

Внезапно…

Болят…

Август, 2008